Несколько лет назад, явно пребывая не в своём уме, а в мэриэннином, как говаривала Алиса из Страны чудес, я пожелала во что бы то ни стало заполучить одну милую антикварную вазочку. Это непреодолимое желание возникло у меня в ночь с 31 декабря на 1 января, когда все нормальные люди радостно закусывали шампанское традиционным оливье. Денег на карте не было, аукцион заканчивался с последним ударом курантов, а количество желающих утащить в свой сервант мою вазочку было так велико, что мои шансы встретиться с ней были равны нулю – опыта в подобных баталиях у меня было маловато. И тогда я не придумала ничего лучшего, как позвонить сыну, который встречал Новый год на даче с друзьями, и попросить его выиграть эту вазу для меня. Я могу только примерно догадываться, что подумал обо мне в тот момент сын, находившийся в 100 км от Москвы в заваленной снегом деревеньке. Тем не менее, спустя 10 минут после наступления нового года, я получила сообщение о том, что ваза – моя. Через три недели я притащила с почты огромную коробку. Только распаковав её, я поняла всю степень своего безумия. Первый лист тонкого пенопласта, скрывавший мою покупку, был раздроблен в труху. Неровные ломаные куски второго и третьего угрожающе топорщились и мерзко шуршали. Но последний лист был целым. Под ним лежало нечто, укутанное в несколько слоёв туалетной бумаги. И это нечто было приличного размера – я, как всегда, забыла перевести дюймы в сантиметры, читая описание лота. Я до сих пор не понимаю, как эта ваза сумела добраться до меня в первозданном виде. Это была даже не ваза – это был рог изобилия, увитый лепными ветками сирени. А может вовсе и не рог, а некая мыслеформа, рождённая в милых головках купидонов, окружавших сей предмет.
Купидоны явно замыслили что-то недоброе. Наверняка в их планах первым пунктом было намерение ободрать эти чудесные ветки сирени, а вторым – обустроить посредством этих веток чей-то роман. И ключевое слово в этих коварных планах, конечно же, сирень. Сирень – это пароль, своеобразный код доступа к сердцу объекта внимания. Это придумала не я. Язык цветов, родившийся на Востоке много веков назад, приобрёл огромную популярность в Европе благодаря Мэри Монтегю — жене британского посла в Стамбуле в 1717 году. Она поведала своим подругам о тайном языке «селам», в котором каждый цветок имел свой смысл. Особую популярность язык цветов приобрёл во Франции и в викторианской Англии. В это время в Европе сирень также начинает активно завоёвывать сады. И если в первых словарях цветов была отмечена просто сирень, обозначавшая «красоту, влюблённость, первые волнения любви», то в более поздних трактовках появились уточнения.
Роман, как всегда, развивается вполне предсказуемо и традиционно. Вначале на сцену выступает Белая сирень – это первое робкое предложение — «Давай будем любить друг друга!». Далее следует Розовая сирень – это первые признания в любви, в терминологии цветочных словарей – «любовь и признание». На пике отношений влюблённые имеют дело уже с Фиолетовой сиренью — «Моё сердце принадлежит тебе!». Когда чувства уходят, на сцене многократно появляется Лиловая сирень с грустным вопросом «Любишь ли ты меня ещё?»
Особенно жаль последнюю, с хозяйкой которой мы практически подружились после того, как я купила у неё несколько лиможских тарелок с сиренью. Эту вазу она отыскала на антикварном рынке специально для меня, и мы уже договорились об упаковке и отправке, как нелёгкая принесла из другого города её внучку, наложившую запрет на продажу. Ваза приглянулась ей самой. Бабушка в утешение прислала мне фотографию вазы на память о несбывшихся надеждах и несколько милых открыток на тему сирени и купидонов.
Оставить комментарий
Пожалуйста, зарегистрируйтесь, чтобы иметь возможность оставлять комментарии.